Мы с Себастьяно и Филиппом пошли к выходу. Филипп заявил, что подождет Сесиль и проводит ее до дому. Я попросила передать ей от меня сердечный привет и сказать, что на следующий день я к ней непременно загляну. К Филиппу я тоже собиралась заскочить, чтобы до возвращения в будущее – а ведь оно уже завтра – обязательно попрощаться с ними обоими и за все поблагодарить.

Поднявшись с помощью Себастьяно в экипаж, я увидела, как Сесиль вышла из театра и остановилась рядом с Филиппом. В свете факелов было видно, что они шушукались, довольно открыто поглядывая в нашу сторону. То, как Сесиль в разговоре кривила лицо, пробудило во мне какое-то нехорошее чувство. Она выглядела сейчас примерно так же, как в тот момент, когда Мари объявила, что хочет обустроить для меня комнату рядом со своей. Я спросила себя, что же они там обо мне говорят, но тут же отвлеклась, потому что рядом уселся Себастьяно с выражением лица, предвещавшим грозу.

– Так что у тебя общего с этим типом? – повторил он свой прежний вопрос. – Откуда ты его знаешь?

– Никакой это не «тип», его зовут Филипп, и он очень милый. Когда я приехала в Париж, он мне очень помог. И кроме того, он дружен с Сесиль. Не заметил, как он ее боготворит?

Экипаж, громыхая, тронулся и покатил в ночь. На небе висела бледная, почти полная луна. Я тут же вспомнила, что следующей ночью полнолуние, и другого шанса уговорить Себастьяно прогуляться по мосту Понт-о-Шанж у меня уже не будет. С этой точки зрения разговор о Филиппе пришелся очень кстати, потому что давал возможность незаметно перейти к основной теме.

– А почему ты так настроен против Филиппа? – прикинулась я дурочкой. – У меня такое ощущение, что вы друг друга знаете.

– Он по поручению одного очень странного человека дважды доставлял сообщения, которые показались мне более чем подозрительными.

– И что же там было написано?

– Что я при следующей смене фаз луны непременно должен явиться на мост Понт-о-Шанж. – Он покачал головой. – Сперва я решил, что они ошиблись адресом, но во второй раз этот Филипп заверил меня, что все правильно и мне при смене фаз луны нужно быть на мосту.

Я продолжала изображать неведение.

– И что же это могло значить?

– Откуда мне знать?

– А что с тем странным человеком, чье поручение он выполнял?

– О, он, по-видимому, такой же полоумный. С ним я познакомился несколько недель спустя. Этот разряженный толстопуз заклинал меня пойти с ним ночью на мост, чтобы воспользоваться порталом, – Себастьяно искусно передразнил Гастона. – Мне пришлось применить силу, чтобы от него отвязаться.

– Хм, действительно странно, – я приняла глубокомысленный вид. – Завтрашней ночью как раз полнолуние. Может, нам просто пойти и посмотреть, что там, на мосту, произойдет.

– Да ничего там не произойдет.

– Но тогда этот… толстопуз не стал бы так усердствовать и трижды призывать тебя пойти туда.

– Чего только не взбредет в голову сумасшедшему.

– А ты уверен, что он сумасшедший? Ты вообще-то думал о том, что могло бы происходить на мосту в такую ночь?

В слабом свете сальной свечи, висевшей в экипаже, я видела, что Себастьяно растерянно наморщил лоб. Он оставил мой вопрос без ответа, из чего я сделала вывод, что он об этом очень даже думал.

– Мы могли бы завтра пойти туда вместе, – повторила я свое предложение. – Тогда бы все и выяснили!

– Там наверняка обретаются всякие сомнительные личности, которые только и ждут, как бы ограбить проходящих простаков.

– Кто собирается грабить, может сделать это в любую ночь. Зачем ждать полнолуния или новолуния? Тем более на мосту, что отовсюду хорошо просматривается? И что означают эти странные слова о портале? Здесь должен быть какой-то более глубокий смысл! Давай завтра сходим туда, а? Может, там произойдет что-нибудь… магическое!

– Ерунда. Никакой магии не существует.

– Еще как существует, – возразила я. – Я твердо в этом убеждена.

Себастьяно насмешливо поднял бровь.

– Убеждена, значит? Хотя прочла уже так много научных трактатов?

– Некоторые вещи наука не объясняет.

– И какие же?

Глубоко вздохнув, я решила поставить на карту все.

– Взять, к примеру, нас с тобой. Разве ты не чувствуешь между нами какую-то связь? Что-то необычное, особенное? Я чувствую, что ты мне очень близок, и готова побиться об заклад, что и ты ощущаешь то же самое, хотя знаешь меня всего два дня. В этом есть что-то… магическое, разве нет?

Я умолкла, затаив дыхание. Я говорила очень серьезно и всей душой надеялась, что его подсознание окажется достаточно сильным, чтобы позволить ему воспринять сказанное. Я взглянула на него с надеждой и немножко со страхом. В лице у него не было и тени улыбки. Оно сохраняло абсолютно непроницаемое выражение. Только глаза нереально ярко сияли в свете маленького экипажного светильника.

– Ты права, – тихо сказал он. – И это меня несколько беспокоит.

– Но почему? – Я вздохнула с облегчением, совершенно счастливая. – Есть вещи, которые не стоит анализировать. Особенно если речь идет о магии.

– Хм, может, и так. Давай проясним все до конца.

– То есть пойдем завтра вечером на мост?

– Почему бы и нет. Прогуляться при лунном свете, чтобы раскрыть тайну, – звучит, как увлекательное и в то же время романтическое приключение. Но вообще-то я имел в виду нечто другое.

Протянув руку, он осторожно провел кончиками пальцев по моей щеке. Прикосновение было легчайшим, скорее намеком на прикосновение – словно щеку перышком пощекотали, но меня тут же пронзило насквозь, и, не сиди я уже, пришлось бы за что-нибудь ухватиться, чтобы не упасть, – так закружилась голова. Его нога касалась моей, и я ощущала слабый аромат сандалового дерева, исходивший от его свежевыглаженной рубашки. Сидя в экипаже так близко от него, я испытывала пьянящее и в то же время до боли знакомое чувство. Я так истосковалась по его поцелуям, что невольно вздохнула с облегчением, когда он наконец склонился ко мне и обнял. Как только его губы нашли мои, я с готовностью и страстью откликнулась – и меня мгновенно охватило пламенем. Это был настоящий фейерверк! Такие эмоции он вызывал во мне с первых дней нашего знакомства. Между нами словно электрический ток пробегал, да так, что искры во все стороны летели, пока каждый атом моего тела не заряжался от его близости.

Мы целовались почти целую вечность и все не могли остановиться. Руки Себастьяно пустились в странствие, их прикосновение, как и легкое царапанье его бороды, приносило неописуемое блаженство. Я бы не возражала, если бы мы обнимались так всю жизнь, и мне наверняка ни на секунду не стало бы скучно.

Но кучер – о господи, я совсем про него забыла! – внезапно прервал нас отчетливым покашливанием. Мы с Себастьяно, тяжело дыша, отпрянули друг от друга. Он посмотрел на меня очень серьезным взглядом. На этот раз лицо его не оставалось неподвижным, в нем отражались самые противоречивые чувства. Желание и вместе с тем растерянность и недоверие. Сам он пока так и не вспомнил, что когда-то мы были вместе, но тело его вспомнило. В сильном возбуждении я ответила на его взгляд и тут же осознала, что свидание сейчас закончится: экипаж стоял у дворца де Шеврез. Наверху в открытом окне салона маячила фигура в светлых одеждах – Мари, глядя вниз, приветственно махала нам рукой. «Наконец-то ты вернулась, Анна!» – донесся до нас ее приглушенным голос, в котором слышалось нескрываемое облегчение.